ЗВЕНО   №22
только электронный вариант 

«Командная система» социализма как сверхрынок

Традиционно система управления экономикой социализма противопоставляется «рыночной экономике» капитализма как нечто потустороннее. Либо рынок, либо «административно-командная система» - по стандартному перестроечному ярлыку. При этом подразумевается, что рыночная экономика заведомо эффективнее, даже если она не особо «социально справедлива». На деле, сама современная рыночная экономика рынка монополий, финансово-промышленных групп - это тоже частичная «командная система», поскольку здесь тоже стараются свести к минимуму собственно денежные расчёты и влияние примитивного стихийного рынка. Ведь эффективный  рынок должен обеспечить максимум снабжения производства постоянным капиталом и гарантированную реализацию продукта. А это возможно только с уменьшением стихийности, установлением как можно более простых и прямых связей производителей и потребителей в единую сеть.

Как раз централизованная система социализма обеспечивает максимальный уровень такой интеграции и предельно широкие возможности перелива капитала между предприятиями и отраслями. Поэтому «командная система» это не потустороннее монополистическому рынку капитализма, а своего рода сверхрынок. Это более высокая форма рынка, чем, тоже не примитивный, рынок  корпораций.

Т.е. социализм отличается от капитализма более высоким уровнем развития …рынка, появлением интегрирующего сверхрынка. Правда исторически, такой сверхрынок не автоматически присущ социализму. Социализм 1920-х, социализм НЭПа, был именно традиционным рынком монополий с оптовой торговлей средствами производства. Сверхрынок возник только в 1930-х из-за необходимости обеспечить невиданные темпы промышленного роста и особенно роста капиталовложений. Потребовалась более сложная интеграция предприятий и отраслей, которую обычный рынок трестов и синдикатов не мог дать уже в 1930-м. Впоследствии этот сверхрынок сохранялся уже как данность, развиваясь в соответствии с усложнением отраслевой структуры. Именно такой сверхрынок обеспечил экономическую победу над самым  «крутым» в Европе немецким капитализмом. А во времена холодной войны позволил, в 1970-е, достичь военно-экономического  превосходства над ещё более крутым американским капитализмом.

Правда и здесь многим советским «экономистам» всё время казалось, что надо этот сверхынок, «избыточную централизацию» как-то снижать. Мол, это повысит эффективность, надо расширять права предприятий восстанавливать оптовую торговлю – но это было просто влияние образа монополистического рынка западного капитализма. Типа ведь на Западе нет такой системы, а он «более развит чем мы», значит и нам надо децентрализовываться. В перестройку и начался демонтаж сверхрынка тут же породивший массу проблем в экономике. Но по настоящему надстройка сверхрынка была убрана только в 1992 с началом собственно рыночных реформ. Система централизованного снабжения-сбыта была уничтожена, и экономика рассыпалась на автономные, нахрен никому не нужные кроме экспортных, предприятия. Вместо сверхрынка возник обычный рынок монополий, который привёл к сжатию промышленности в два с половиной раза.

Получается, в 90-е произошло просто качественное  понижение уровня рынка как интегрирующей системы от сверхрынка к обычному рынку монополий. Тот факт, что  мгновенно  возник обычный рынок монополий доказывает, что система управления социализма не абсолютно противоположна системе капитализма, а только выше, сложнее за счёт высшего интегрирующего центра сверхрынка. Справедливости ради надо сказать, что промышленность тогда выжила в том числе за счёт ничтожных остатков этого сверхрынка, остаточных интегрирующих связей между предприятиями и отраслями.

Социализм мог породить эту систему сверхрынка  потому, что этот строй является прообразом  общества будущего, его экономической организации. Но реализовалась возможность такого сверхрынка в практике решаемых советским социализмом сверхзадач. Благодаря этому опыту новый социализм ХХI века может не идти методом проб и ошибок, а взять принципы сверхрынка как готовую схему и просто развивать её дальше

Возможность слома социализма в мире, где доминирует капитализм

Наверно, самый сложный и самый важный вопрос «нашей с вами современности» это вопрос и «причине» слома советского социализма. Или социализм «зашёл в тупик», впал в кризис и рухнул естественным путём. Или социализм был сломан искусственно, «сверху» под влиянием Запада, чтобы убрать опасность для западного капитализма.

Естественно, все либералы и Запад героически отстаивают ту точку зрения, что "тоталитаризм" потерпел естественный крах как заведомо неэффективная система. Так что и не думайте повторить. Но никаких реальных аргументом типа растущего экономического отставания советского социализма от Запада или поражения в гонке вооружений  просто нет. Пресловутое «падение цен на нефть» это вообще маразм, потому что валютная выручка играла ничтожную роль в советской экономике. Были десятки стран, которые получали «долларов» больше Союза и многие в несколько раз больше – но от этого не были сверхдержавами. Реалии колониального капитализма сырьевых придатков никак нельзя переносить на страну с индустриальным потенциалом уровня США. Сам же советский  промышленный потенциал в канун «краха» достиг максимума относительно американского. Задавить Союз военным потенциалом Запад тоже не мог – военно-экономическое превосходство США сохранялось только до начала 70-х – но и тогда это не заставило перестроить социализм в капитализм. А к концу 80-х по военному потенциалу Советский Союз уже превосходил США раза в полтора и ни о каком военно-политическом давлении речь уже не шла. Так же как и об «истощении советской экономики под непосильным гнётом ВПК» – в 90-е от этого ВПК не осталось почти ничего, но лучше не стало.

Значит социализм был всё-таки сломан искусственно, «сверху», сломан в интересах западного капитализма. Но как это возможно и почему вдруг на рубеже 80-х/90-х? Здесь не идёт речь о банальном «предательстве», здесь более глубокий механизм, связанный с влиянием капитализма на социализм в мире, где капитализм  «большинство» и считается экономически «передовым» строем. В таком мире капитализм и социализм это вовсе не две параллельные системы, а противоположности в рамках одной системы, несмотря ни на какие железные занавесы. Влияние «доминирующего» капитализма на «мозги» внутри социализма  огромно, и для любой цитадели социализма существует искусственный комплекс «неполноценности» социализма и его изоляции от "большого мира". В наибольшей степени такой комплекс неполноценности растворён в интеллигенции, но он есть и в  политическом руководстве, и в народе -  многих терзают смутные сомненья.

При таком комплексе задаётся вектор на пусть частичную, но капитализацию социализма, чтобы приблизиться к «цивилизованному миру». Такое «новое мышление» на деле всегда существовало при социализме как параллельное «официальной» идеологии социализма. Вопрос был только в том, чтобы такое новое мышление пришло к власти – а это могло быть на любом этапе, при любой смене власти, независимо от реального состояния социализма. Просто так получилось, что реально оно дорвалось до власти только в середине 80-х, в лице Горбачёва. хотя тот же Хрущёв был тоже с полуновым мышлением.

После этого вооружённые таким новым мышлением «верхи» и запускают нарастающую перестройку социализма в капитализм. Главное для них - добиться единения такого капитализирующегося  социализма с «цивилизованным миром». А народ под влиянием тотальной критики социализма и светлого образа западного «коммунизма» частью  следует за властью, частью просто парализован. В итоге и получается нужный Западу постсоветский капитализм во всей красе.

Огромную роль играет здесь эффект первого раза. Во-первых, долго непонятно, что на самом деле происходит – всё время кажется, что идёт «совершенствование социализма», а не перестройка в капитализм. Во-вторых, даже если суть перестройки как слома социализма понятна – никак не верится, что процесс дойдёт до конца в самой  цитадели социализма. В-третьих, заранее неизвестно что такое этот реальный капитализм  –– ведь он выплывает только в самом конце и только тогда поражает своей «красотой». Поэтому  в первый раз  остановить «процесс», если он пошёл, сложно, раз его суть не очень понятна, а итог неизвестен.

Уровень товарного потребления – не главное ни в уровне жизни, ни в потенциале страны

Есть такая расхожая и постоянно вбиваемая в голову идеологией «бизнесизма» мысль, будто главное в уровне жизни людей и для всего экономического потенциала страны это бытовое товарное потребление. Чем выше уровень этого бытового потребительства, тем лучше жизнь и экономически сильней страна. Всё остальное – базовая инфраструктура, производство средств производства, ВПК и научно-технические потенциал вещи вторичные. Такая идеология в своё время, в 90-е, была даже своего рода официальной экономической доктриной обосновывавшей отказ от всего ненужного кроме «бытовухи». Правда и производство предметов потребления в России тоже «почему-то» рухнуло хотя и позиционировалось как «главная цель реформ».

На деле, бытовое товарное потребление, это хотя и важный, но вторичный момент не только в экономическом потенциале страны, но и для уровня жизни народа. Даже в самом этом бытовом товарном потреблении важнее вовсе не его безграничное расширение, искусственное создание ненужных потребностей, как это подаётся. Гораздо важнее гарантированный и дешёвый доступ к наиболее важным, базовым предметам потребления. Как раз «рыночная экономика» всеми силами стремиться сделать эти базовые вещи тоже «дорогими» – не дать гарантии даже минимума потребления, чтобы держать людей в состоянии постоянного напряжения, страха потерять работу и т.д. Культ же дорогих «престижных» вещей это просто завуалированный культ «богатых», это иллюзия приближения к миру господ, это вбивание комплекса – ты не человек если нет того то и того то.

Больше того, для самого материального уровня жизни не меньшее значение имеет базовая социальная ифраструктура. Это жильё со всем комплексом ЖКХ, это здравоохранение, это пассажирский транспорт и вся гостинично-досуговая сеть и т.д. Какой смысл в «наращивании товарного потребления» если человек всю жизни буде жить в чужом жилье. Если пол-зарплаты будет уходить на ЖКХ, погашение ипотеки и т.д. А качественная медицина, особенно доступ к ней в случае тяжёлых заболеваний – это разве можно перекрыть каким угодно «товарным потреблением»? Тот же пассажирский транспорт и всю инфраструктуру передвижения по стране можно сделать настолько недоступными по тарифам, что ни на какое товарное потребление не останется. Ведь создание материальной основы и поддержка всей социальной ифраструктуры это огромные средства, как правило большие, чем капвложения во всё производство предметов потребления. Как же это может быть «вторичным»?

Наконец, вся динамика развития экономики всегда определяется производством средст производства.  В том числе и выпуск  ТНП (товаров народного потребления) и создание социальной инфраструктуры, военного потенциала. Да, это производство, его продукт "невидим" для "бытового" потребителя. Но даже у нас сейчас именно за счёт этой группы А идёт импортный ширпотреб. Да и в целом производство ТНП, если оно есть, определяется  производством средств производства и для этого сектора. Без производства оборудования для собственного индустриального комплекса страна всегда будет находиться в зависимости от внешнего мира. И тот же  Запад всегда сможет отрезать это снабжение, как это пытаются сделать сейчас.

Насчёт ВПК, думаю, нынешняя ситуация особенно показательна. В современном мире, похоже, только военный потенциал и угроза стереть с лица земли и имеет значение. Если бы не остатки советского ракетно-ядерного потенциала, нас давно бы уже бомбили как какую-нибудь Югославию. Кроме того, ВПК - это концентрат высоких технологий, оказывающий стимулирующее влияние на весь индустриальный комплекс.

И пожалуй высшее и тоже  «бесполезное» производство это фундаментальная наука, космос, создание всей материальной научной инфрастуктуры. Именно здесь действительно создаются и применяются самые совершенные технологии. Страна, находящаяся на острие развития фундаментальной, науки стоит на острие прогресса человечества с его высшей задачей познания Вселенной. Это и самоцель и возможно подход к таким тайнам, которые могут поставить эту страну над остальным человечеством.

Короче, для человека важен не «уровень бытового потребления», а «богатство», потенциал страны, частью которой он является. И здесь главное это общая основа потенциала – производство средств производства, военный и научно-технический потенциал. Но и для «бытовой» нормальной жизни важнее доступ к социальной инфрастуктуре, к гарантированному базовому потреблению, а не к избыточно искусственному.

Уровень жизни при социализме – заведомо «ниже» чем при капитализме с его товарным изобилием? Или не всё так просто?

Один из любимых тезисов нашего долбаного «бизнесизма» это тот «факт», что при капитализме, всё-таки, уровень жизни выше, есть какое-никакое товарное изобилие, «страна богаче». Да, у рынка есть «недостатки», но по сравнению с бытовым товарным потреблением всё меркнет. Особенно любят вспоминать «дефицитное» товарное потребление в советские времена на фоне западного и современного «изобилия». Всё-таки здесь в «бытовухе» капитализм всегда доказывал своё преимущество.

Начнём с того, что социализму в России изначально достался вовсе не американский уровень товарного потребления, который «плановая экономика» довела до дефицита. О каком «уровне потребления» можно было говорить в стране, где 85% были крестьянами, жившими  в условиях скорее «развитого феодализма», чем собственно капитализма. Это же какие усилия должен был приложить социализм, чтобы в итоге вытащить этот минимальный уровень потребления на ту половину от американского стандарта, который был достигнут к 80-м! И ведь кроме войны на любом интервале  производство ТНП у нас всегда росло быстрее чем на Западе.

К тому же постсоветский капитализм вообще неспособен создать и даже поддерживать производство ТНП. Он способен только убирать дефицит  каким угодно ростом цен. И закачивать импорт за счёт всё того же нефтегаза, который достался от социализма и это называется «потребительское изобилие»!

Кроме того, при социализме есть некое гарантированное минимальное базовое потребление, определяемое низкими ценами на предметы первой необходимости. Этой гарантии базового потребления капитализм не даёт – здесь наоборот, цены на такие товары завышены, здесь на четверть средней зарплаты не проживёшь. Здесь при возможности какого угодно избыточного потребления  нет гарантии базового потребления. И это подсознательно всегда давит.

Сам по себе уровень жизни вообще определяется не только и не столько товарным потреблением. Едва ли не важнее доступ к базовой социальной инфраструктуре – доступное жильё, медицина, пассажирский транспорт. Социализм, как мы видим, бесплатно давал жильё стоимостью в десятки-сотни тысяч долларов. Гарантировал доступ к такой медицине, которая вообще может стоить сколько угодно. Считать, что эти вещи не определяют уровень жизни смешно.

А что такое этот уровень жизни, когда рыночное общество это непрерывная война всех против всех? Богатых против бедных за своё бабло, конкуренция бедных между собой подороже себя продать, открытые возможности для всех видов преступности и мошенничества, когда любой может стать бомжом. Вот когда такая реальная жизнь, какое вообще значение имеет уровень товарного потребления?

А для нормального человека, набить брюхо и обновлять гаджеты и тачки это что –высший смысл жизни?  Нормальный человек должен желать, чтобы его страна была сильной, чтобы рос индустриальный потенциал, чтобы не было зависимости от импорта, когда Запад может бесконечно издеваться над нами. Настоящий уровень жизни это когда твоя страна обладает таким военным потенциалом, что никакие Штаты не смеют пикнуть. А не тогда, когда любая «Литва» может «угрожать» и тявкать безопасно.  Когда у своих границ нельзя шевельнуться, потому что «боимся санкций» и «снижения уровня потребления». Да и якобы «ненужный» военный потенциал раздолбан за двадцать лет – для чего и создавался наш капитализм. И это в мире, где только военная мощь даёт гарантии для существования страны.

Настоящий уровень жизни, когда ты понимаешь, что твоя страна на острие научного прогресса, прёт в космос, несмотря ни на какие «затраты». Когда люди в половине мира верят, что за строем твоей страны – будущее. И им совершенно плевать какой тут «уровень товарного потребления». Когда ты часть  страны, которая творит величайшее дело в истории и прёт против капитализма, прокладывая дорогу человечеству - это даёт такое ощущение «уровня жизни», по сравнению с которым «потребление барахла» это просто животный уровень сознания.

Во время Великой Отечественной войны даже маленькие дети разбивали свои копилки и посылали деньги «на танк». Потому что и они понимали , что есть дела поважнее, что нужна Победа, а игрушки подождут. И против такого подхода любая сила фашизма оказалась бессильна. У нас весь XXI век, уже сейчас видно, будет временем, когда не до игрушек, не до «уровня товарного потребления». Здесь будет решаться вопрос существования русских как нации, вопрос превращения человечества или в безмозглое быдло, или тотального уничтожения капитализма как строя.

Вынужденная универсальность отраслевой структуры советской промышленности

У нас до сих пор снова и снова любят противопоставлять «отсталость» советской индустрии по сравнению не только с американской, но и с каким-нибудь японским или западногерманским «экономическим чудом». Здесь важно понимать не только изначально низкий старт, огромную фору, которая была у Запада. (Даже в начале 50-х промышленный потенциал СССР был от силы 30% к уровню США) Но и особенность развития советской промышленности, вынужденной создавать универсальную отраслевую структуру без внешней топливно-сырьевой базы и возможности выноса отраслей в периферийные зоны, как это делала американская промышленность, вынося производство в Западную Европу и Японию.

Так ФРГ и Япония могли, например, не затрачивать огромных вложений на создание собственной топливной, особенно нефтегазовой базы. Их подключили к общезападной. Советский Союз же  вынужден был создавать свой нефтегаз, который к 80-тым годам стал крупнейшим в мире.

Ещё одной проблемой советской промышленности было создание и развитие универсального комплекса конструкционных материалов. От химии и металлургии, до деревообработки и текстильной промышленности. В рамках гигантского комплекса западного капитализма ещё была возможность специализации. Япония делала упор на металлургию и химию, ФРГ на химпром, Италия на текстиль и т.д. Советская индустрия вынуждена была сама развивать производство всех без исключения видов материалов. И надо признать, что по совокупному производству всех видов материалов, советская промышленность превзошла тоже близкую к универсальной американскую. Отставая только в химической промышленности.

Особый отпечаток необходимость универсальной отраслевой структуры и условия холодной войны наложили на машиностроительный комплекс. Тем более в условиях, когда после последнего массового импорта оборудования в начале 30-х, полагались только на свои силы. Критически важной задачей было производство оборудования для всех отраслей. Именно в этом секторе закладывалась возможность универсальной структуры для всей остальной промышленности и экономики в целом. Это была колоссальная задача, нужно было и промышленное оборудование, и сельхозтехника, и все виды транспорта, и приборостроение. Всё это, в итоге, потребовало создать самый крупный в мире машиностроительный комплекс в части производства средств производства и оборудования в целом. Нетрудно понять, какой сложной была эта задача, учитывая необходимость и квалифицированных рабочих, и инженеров, и обеспечение НИОКР по всему спектру.

Совершенно особый отпечаток на развитие машиностроительного комплекса накладывала и холодная война. Здесь просто для физического выживания надо было создать такой ВПК, который обеспечил бы военный паритет со всем Западом, а не просто с США. Поскольку в военном плане вся индустрия Запада и Японии была  под контролем Вашингтона. Сложность задачи усугублялась и тем, что именно в ВПК сосредоточены наиболее высокотехнологичные отрасли, авиаракетная, электроника. Здесь просто количеством взять было нельзя. Поэтому чудом можно считать тот факт, что уже к концу 70-х советский ВПК по валовой продукции превосходил общезападный где-то на треть. И уж точно в начале 80-х удалось не только преодолеть качественное отставание в самых высокотехнологичных секторах, но в некоторых аспектах ракетно-космических и электронных технологиях уйти вперёд.

Заметим, что те же Япония и ФРГ так и не смогли создать наиболее высокотехнологичные секторы, такие как авиаракетный, а ФРГ ещё и электронную промышленность. Им не  надо было отвлекать сюда наиболее квалифицированные кадры, надрываться с финансированием НИОКР.

Понятно, что при таких сверхзадачах советский машиностроительный комплекс физически не мог обеспечить ещё и массовое производство на западном уровне продукции «бытового» машиностроения. В условиях холодной войны отвлечение сюда средства и квалифицированных людей было бы просто преступлением. Но можно не сомневаться, что после «перелома» в холодной войне и сюда бы руки дошли. Тем более что  это самый низкотехнологичный сектор машиностроения даже по сравнению производством оборудования, не говоря уже о ВПК. Не зря американская промышленность уже с 60-х массово выносит этот сектор на периферию, В западную Европу, потом в Японию и Южную Корею, теперь еще и в Китай.

Так что если брать как есть, советская промышленность за те короткие послевоенные 40 лет, достигла просто впечатляющего успеха, создав универсальную структуру промышленности,  машиностроительного комплекса, преодолев пропасть в самых высокотехнологичных отраслях.

Восточноевропейский антиЗапад и его «подавление»

В своё время народы Восточной Европы, включая наш Союз, согласились на переход от социализма к капитализму именно чтобы стать частью единого «цивилизованного мира» вместе с Западом, вместе с Западной Европой. Конкретно подразумевалось, что Восток Европы, "освобождённый" от "тоталитаризма" получит такой же уровень жизни как и Западная Европа и такое же социально "справедливое" общество "свободы, рынка и демократии", западноевропейский "коммунизм". Эта установка подкреплялась наивным мнением, что Запад нас, Восток Европы, очень любит и только "тоталитаризм"- социализм мешает принять нас в западную семью братских народов. Именно таким было исходное наивное и беспредельно холуйское перед Западом сознание людей на Востоке Европы в момент перехода к капитализму на рубеже 80-х – 90-х.

Реальная жизнь, реальный капитализм, реальное отношение Запада и самой Западной Европы к новому «демократически-рыночному Востоку» объективно опровергли весь исходный «дореформенный» бред. Запад вовсе не собирался делать Восточную Европу равноправной частью своего мира. Наоборот, молодые демократии с раздолбанной индустрией были подключены к Западной Европе только как колониальная периферия. Как поставщики сырья, дешёвой рабсилы, женщин, детей на запчасти и т.д. Люди с Востока Европы воспринимаются на Западе как люди второго сорта, которые по дешёвке покупаются и продаются, а у себя на родине находятся просто  в рабстве у своего «бизнеса». И речи не было о выравнивании чисто материального уровня жизни и подтягивании Восточной Европы к Западной. Наоборот, реальный разрыв только увеличился и его скрашивает лишь массовый западный импорт. А строй реального капитализма на Востоке Европы, с абсолютной властью богатых, с продажей рабсилы как смыслом жизни вообще оказался противоположен иллюзии «социально справедливого общества».

Казалось бы, такая объективная реальность должна была привести к ненависти к Западу на Востоке Европы. За циничное отношение Западной Европы к Востоку как к колониальной  периферии. За то, что Запад так и не дал «свой» уровень жизни Востоку, а наоборот, только выкачивает из него всё что можно. Наконец к ненависти к Западу за сам социальный строй, эту систему наёмного рабства, которая ведь была создана по западной матрице и просто технически самим Западом в ходе «рыночных реформ». Прозападная установка должна была смениться на абсолютный антизапад обманутых, но наученных самой жизнью людей Востока Европы.

Однако никакого антизапада, как массовой оценки, на Востоке Европы так и не возникло, кроме разве что половинчатого антизапада в России. Где демонстративно «антироссийская» политика Запада вроде бы заставила нас его «ненавидеть», но при этом прозападный строй в России всё равно «приемлем». Что же стало ступором в переходе к антиЗападу для народов Востока Европы?

 Во-первых, после пролома сознания в перестройку и длительной колониальной жизни «при Западе» многие готовы быть людьми второго сорта и рассматривать свои страны Востока Европы как бедную периферию Запада. Даже русские настолько измельчали, что для них уже возвращение Крыма это «великая победа» вместо того, чтобы в десяток лет восстановить супердержаву. В остальных странах  местный колониальный «национализм» вообще воспитывает  холуйство перед Западом и готовность своих народов хоть сгинуть с лица земли ради «западной цивилизации».

Во-вторых, многие ещё надеются, что их всё-таки хоть когда-нибудь, но «возьмут в Запад». Надо  только в очередной раз правильно провести очередные «рыночные реформы» и «мы в Западе». Запад и сам поддерживает эту иллюзию, принимая то одну то другую восточноевропейскую страну, в «ассоциацию» с ЕС, в членство в ЕС даже в еврозону. Хотя реально колониальный статус от этого не меняется, и народы Восточной Европы одинаково хорошо деградируют и «в ЕС».

В-третьих, настоящий антизапад требует, в конечном счёте, отказа от капитализма и создания нового социализма. Потому что при капитализме Восточная Европа всегда будет колониальной периферией, пока не вымрет. А как раз антисоциализм – «недопустимость возврата к тоталитаризму» – вбита в головы крепче всего. Даже если люди хотят каких-то базовых социальных гарантий или ностальгируют по «советскому прошлому» они неспособны к отрицанию капитализма как строя.

Наконец, свою роль играет и переключение внимания восточно-европйских народов на ненависть к «русским», из-за которых все беды Восточной Европы. А поскольку русские и сами не могут предложить альтернативу восточноевропейскому капитализму в виде социализма, они беззащитны против такой критики и только ещё больше её провоцируют своим «русским миром».

Короче, антизапдная установка на Востоке Европы задана всей жизнью, но пока нет антикапитализма даже в России – её можно нейтрализовать субъективными методами традиционного атисоциализма, поддержкой прозападных иллюзий, стравливанием народов.

Запад и социальный геноцид Восточной Европы

Война на Украине, как никогда за всю постсоциалистическую жизнь Восточной Европы, показала смысл политики Запада по отношению к этому региону. Эта политика – самый что ни на есть социальный геноцид народов Востока Европы, в том числе и особенно, бывшего Союза.

Сделать жизнь как можно хуже экономически, максимум всех видов социальных пороков, максимум крови, вытолкнуть людей из своих стран и т.д. Впечатление такое, что Запад хочет стереть в перспективе народы Восточной Европы с лица земли. Только такие вещи как остатки советского ядерного потенциала и куча атомных электростанций не позволяют Западу просто разрушить здесь всё «ковровыми бомбардировками».

Самое странное, что речь идёт не о социалистической («тоталитарной»)Восточной Европе с социальным строем противоположным Западному капитализму. Нет, речь идёт об уничтожении капиталистической Восточной Европы. Где в базе такой же социальный строй как на Западе, создавался как копия западного капитализма, под его «чутким руководством» и по заказу Запада. Тем не менее Запад стремиться сделать этот восточноевропейский капитализм как можно хреновее. Сделать жизнь здесь невозможной. Естественно речь идёт об основной массе народа. Для «бизнеса», бизнеса в чиновничьих креслах, для богатенького «среднего класса» всё очень даже хорошо и этот социальный полюс Запад рассматривает как свой филиал на Востоке Европы. Тем самым речь идёт не просто о геноциде народов Ваосточной Европы как это было в гитлеровские времена. Речь идёт именно о социальном геноциде основной массы народа кроме «богатых». И как раз с помощью этих богатых.

Как это можно понимать? Допустим, капитализму в Восточной Европе угрожал бы какой-нибудь мощный внутренний социализм как политическое движение, современный «большевизм». Но этого ведь нет и в помине. Нет никаких мощных политических сил, пытающихся уничтожить капитализм на Востоке Европы как строй. Нет никакой угрозы «реставрации социализма», восстановления Советского Союза, ОВД и т.д. Даже у левой оппозиции сознание не выходит за рамки, максимум, «патриотичного» капитализма с социальной политикой. А Запад ведёт себя так, как будто канун 1917 года и надо срочно довести народы востока Европы до полной деградации, чтобы «некому» было создавать новый социализм.

Тем не менее, в такой политике Запада есть своя логика. Ведь капитализм в Восточной Европе создавался, чтобы закрыть «старый» социализм и не допустить «новый». При этом такой капитализм должен быть максимально хреновым, обеспечить ускоренную деградацию всего, на тот случай, если социализм будет восстановлен. Пусть новый социализм получит пустыню, и потратит много десятилетий на восстановительный этап. Тем более, что если капитализм на Востоке отработает очень хорошо, «восстанавливать» социализм будет  просто физически некому – перемрут, станут дебилами и разъедутся. И как раз пока нет никакого серьёзного антикапитализма и надо быстро протащить Восточную Европу к максимуму деградации. Вот такая объективная логика, за которой стоит банальный интерес сохранения господства западного капитала «как класса» в этом мире.

Почему же западный капитал так боится именно Восточной Европы, точнее возможного здесь социализма, других опасных регионов нет что ли? Просто хозяева Запада хорошо помнят свой опыт ХХ века, опыт холодной войны. Это у нас, после перестроечной обработки, считается, что холодная война проиграна нашим «застоем» и перестроечной капитуляцией «под давлением превосходящей военно-экономической мощи Запада». В реальности, в военно-экономическом плане, западный капитализм холодную войну проиграл уже к началу 80-х и если бы не перестроечное предательство, военное превосходство социализма выросло бы ещё больше и само существование западного капитализма стало бы проблемой. Такое западный капитал никогда не простит. И ведь создал эту угрозу не абстрактный, а конкретно восточноевропейский социализм. Значит даже если здесь будет нужный Западу капитализм, он должен быть максимально разрушительным для региона. Чтобы опыт настоящей холодной войны с таким социализмом больше никогда-никогда не повторился.

Прекрасно понимая уничтожающий характер навязанного востоку Европы капитализма, Запад никогда не может быть на 100% уверен, что эти народы навсегда останутся «лохами безмозглыми», которые  вечно будут терпеть «рынок и демократию» пока не передохнут. Пусть сейчас нет серьёзного антикапитализма в Восточной Европе. Но где гарантии, что он не появится когда-нибудь до потери регионом критической массы своего населения? Ведь от этих «русских» всего можно ждать, а вдруг они преодолеют  недавно  навязанную им  «верность капитализму»?

Восточная Европа между капитализмом и социализмом

Как известно, социализм, как  высший тип общества, был разработан передовой западноевропейской мыслью в первую очередь для самой Западной Европы. Предполагалось, что Западная Европа как передовой индустриальный регион должна стать первичной зоной социализма. После чего, опираясь на своё политическое и экономическое доминирование в мире, «навязать» социализм, поднять до его уровня остальные регионы, в том числе и Восточную Европу. Практика ХХ века странным образом сделала первичной зоной социализма отсталый восток Европы. Как так могло получиться?

Во-первых, оказалось, что для максимума возможности социализма нужен не высокий, а средний уровень развития капитализма. Потому что такой капитализм золотой середины уже давал нужную массу и нужный уровень культуры рабочего класса, чтобы он мог взять власть. А   возможности сглаживать  социальные противоречия «труда и капитала» подачками у среднего капитализма нет. Отсюда и достаточный социальный накал и возможность его решения социализмом оказались объективно максимальными именно у восточноевропейского капитализма.

Во-вторых, в Восточное Европе, в первую очередь в России, сложился и максимум субъективных предпосылок в виде социализма как политического движения. Восток Европы не просто усвоил западноевропейский марксизм. Русский максимализм привёл к тому, что только у нас марксизм был усвоен со всеми своими принципами и конечными целями без всяких попыток «смягчения», как это произошло в той же Германии. Объективно предельный накал противоречий «древнерусского» капитализма как и максимализм русской культуры тоже здесь помогли. Поэтому настоящее социалистическое движение в виде большевизма только и возникло, что на Востоке Европы. Только большевизм принимал «диктатуру рабочего класса» как открытую политическую цель. И что особенно важно- марксову схему перманентной революции – перерастания буржуазной революции в социалистическую в современных условиях.

Синтез объективного капитализма золотой середины и субъективного большевизма был усилен генеральной репетицией «пробной» революции 1905 года и Первой мировой войной. Последняя стала таким катализатором, до такой степени накалила проблемы восточноевропейского капитализма, что народ в несколько месяцев прошёл путь, на который в мирное время надо было десятки лет. В итоге, именно на востоке Европы, в России, вполне логично,  возникает первый в мире социализм, социалистическое государство. Со всеми принципами разработанными для западноевропейского социализма – диктатурой рабочего класса, общественной собственностью на индустриальный комплекс, государственным управлением экономики.

А дальше происходит то, что социализм на исходной базе среднего капитализма, на востоке Европы, начинает «раскручивать» доставшийся ему регион как базу мирового социализма. Используя, раскрывая, развивая возможности «местных» наций с русскими в основе. Сначала, уже к середине 40-х, восточноевропейский социализм создаёт военно-экономический потенциал, которому проигрывает казалось бы «передовой» западноевропейский капитализм. Потом, к концу 70-х, социализм востока Европы создаёт военный и научно-технический потенциал сопоставимый и местами превосходящий потенциал всего американо-западноевропейского капитализма.

Потом правда Восток Европы «отказывается» от социализма, наивно полгая, что капитализм «всё-таки» более «передовой и справедливый строй». Отказывается  в странной святой вере в то, что новый восточноевропейский капитализм «возьмут в Запад». На деле восстановленный капитализм на востоке Европы снова оказывается капитализмом среднего уровня, в лучшем случае колониальной периферией западноевропейского капитализма как и сто лет назад.

Хуже того, Запад «почему то» демонстративно гнобит этот восточноевропейский капитализм, стараясь сделать жизнь на востоке Европы социально невыносимой. Делается это не только из-за «социальной мести» со стороны западного капитала за страх времён холодной войны. Но и в расчётё максимально сжать «человеческий», промышленный, военный, научный потенциал Восточной Европы на случай  восстановления социализма. Тем самым объективный социальный накал внутри нового восточноевропейского капитализма ещё покруче чем был у старого.

Получается, что реализовав у себя возможность социализма, Восточная Европа просто так спокойной жизни больше не увидит. Либо нужен новый социализм и новый виток борьбы с западным капитализмом за мировое господство – и только здесь после победы может быть спокойная жизнь. Либо терпеть колониальный капитализм до полной деградации народов Восточной Европы. Как  видим объективные предпосылки социализма заданы ещё сильнее чем сто лет назад, плюс  опыт социализма ХХ века. Дело за субъективными – за современным «большевизмом».